Этюд в осенних тонах: верхнепышминский художник Роман Айбулатов отмечает 80-летие

Этюд в осенних тонах: верхнепышминский художник Роман Айбулатов отмечает 80-летие

Роман Заятович встречает гостей по-простому, стоя в домашней одежде у ворот своего дома напротив городского парка и приглашая пройти на задний двор. За нами по пятам бегает улыбчивая черная дворняжка, лезет в кадр, устраиваясь у картин, выставленных прямо на траве. Художник то и дело повторяет: в огороде возится внук, приехал в гости из Германии – дедушкина гордость. «Сейчас пошлем его на кухню ставить чайник. А пока придумывай вопросы», - командует Роман Заятович и оборачивается к грядкам: «Славка! Сла-а-вка! Выходи!»

Любовь и голуби

Пока хозяева обсуждают, что поставить на стол, мое внимание привлекает голубятня в виде надстройки к сараю. По двору гуляют голуби всех мастей: и обычные почтовые, и коричнево-рыжие, со штанишками на лапках. Роман Заятович берет в руки пару красавцев с резными хвостами-веерами – породы «павлин». Их часто используют для свадебных фотосессий. Художник иногда дает своих голубей молодоженам, но не за деньги – эти птицы не для выручки, а для души. «Интерес к ним у меня возник еще с первого класса, - делится он. – В 48-м году ведь ни телевизора, ни радио у большинства не было, заняться было нечем, а сосед держал голубей. Начал я ему потихоньку помогать, потом он мне пару подарил, постепенно я и своими разжился».

Когда Роман Заятович женился, его супруга Катерина Николаевна отнеслась к хобби спокойно и на смешки знакомых в шутку отвечала: «Зато по канавам не валяется». 15 октября будет год, как ее не стало. На веранде висит портрет. «Она по образованию была искусствоведом, но по профессии ни дня не работала, - рассказывает художник. - Говорила, врать не могу. Раньше ведь как было: если голуби летят, то навстречу коммунизму».

А маленький Рома Айбулатов, начав рисовать еще в садике, среди множества сюжетов выбирал Кремль да Сталина. С красными стенами легко – линию провел и все, только зубчики доделать. Сложнее было достать цветные карандаши, дорого стоили, и малыш не хотел с ними расставаться. Воспитатель долго упрашивала, чтобы вернул.

Наглядная агитация

Армейскую службу парень из Верхней Пышмы проходил на флоте на Дальнем Востоке. Однажды заступил дневальным и, стоя на посту, по привычке делал наброски. Отлучился на обед, а вернувшись, своих рисунков не обнаружил. Напарник передал: заходил полковник, изъял твои художества и записал фамилию. Солдат перепугался, но вместо гауптвахты попал в распоряжение начальника местного клуба. Там уже третий год служил штатный художник, которому нужен был помощник. Вместе они рисовали афиши и стенгазеты. Айбулатову даже заказали портрет Гагарина – к торжественному построению по случаю первого полета человека в космос.

Солдат параллельно со службой успевал стажироваться в изостудии и мог бы сразу поступить на второй курс местного художественного училища, но очень хотелось домой. Профильное образование получил уже в Свердловске, в вечерней художественной школе имени Павла Петровича Хожателева.

После армии тяга к рисованию у Романа Заятовича не прошла. Работал в мастерской при «Уралэлектромеди» вместе с другими художниками, которые числились кто в медеплавильном, кто в электролитном цехе. Айбулатова прикрепили к железнодорожному. Позже он перешел на Опытный завод, где возглавил конструкторский отдел. Смеется: «За глаза меня называли замдиректора по эстетике».

И там и там он продвигал политику партии с помощью плакатов и лозунгов. К важным датам, демонстрациям начинали готовиться заранее - украшали машины, репетировали. На смотрах-конкурсах всегда брали первые места, подчеркивает наш герой: «Как-то мы сделали из полиэтилена макет ракеты «Восток», надули его гелием и выпустили перед Дворцом культуры. Вот фурор-то был!»

Подготовка к 30-й годовщине Победы

Глоток свежего воздуха

К сюжетам, не связанным с идеологией, Роман и его товарищи обращались на досуге, выбираясь в лес или в парк по выходным. Инструменты тогда достать было сложно, и Айбулатов сам сколотил себе этюдник. За красками и кистями ездил в Свердловск, в магазин напротив Главпочтамта.

После 18 лет на заводе он устроился в мастерскую городского парка и вздохнул свободнее: политики стало меньше. Заказывали не только плакаты, но и пейзажи, и портреты. Вот белочка грызет орех на тропинке посреди желтых листьев, вот белые лошади щиплют траву в лесу, а вот они с женой, уже бабушка с дедушкой, ведут маленького внука за ручку по осеннему парку. Осень, несмотря ни на что, - его любимая тема и любимое время года. Художник даже родился 26 сентября.

Перестройка опрокинула все вверх дном, многие потеряли работу, но для Романа Заятовича это был самый свободный и счастливый период. Впервые вместо фразы «подари картину» он услышал «продай», профессия его действительно кормила. Вспоминает, как богатые люди заказывали натюрморты и портреты в подарок. «Однажды я написал Венеру Милосскую с головой жены моего клиента. По такой же схеме делал Мадонну с младенцем. Никто, конечно, как раньше, по нескольку дней мне не позировал».

Чтобы объяснить особенность коммерческих портретов, он просит внука принести из комнаты два альбома: в одном картины классика Валентина Серова, в другом –современного портретиста Александра Шилова. У «Девочки с персиками» точно схвачен образ, но одежда и все вокруг намечено мазками. А Шилов прорисовывает каждую складочку на шелковой блузке – за такую точность клиенты и готовы были платить.

Осень жизни

Роман Заятович вышел на пенсию в 1999 году, но работа его не отпускала: сначала художника пригласили во Дворец культуры оформителем, потом он участвовал в создании монастырского комплекса «Ганина Яма», подготовив отмывку всех двенадцати церквушек – иными словами, раскрасив и вдохнув жизнь в технические чертежи, чтобы строители, опираясь на эти рисунки, могли выбрать материал.

Когда в начале 2000-х в Верхней Пышме начали строить Медную мечеть, за цветным эскизом снова обратились к нему. Внешнюю и внутреннюю отделку выполняли специалисты из Турции, которые не учли особенностей уральского климата. Роман Заятович контролировал и параллельно учился у иностранцев. Оказалось, не зря - когда от сырости узоры под окнами потекли, смог их восстановить.

С появлением свободного времени Айбулатов все больше рисовал для себя – портреты друзей и близких, цветы, одного из своих неприлично огромных котов. Однажды ему захотелось написать двор глазами своей жены – будто бы она смотрит из окна. И это была последняя картина, которую успел ей показать. Так и не закончил, хранится дома. «Когда Катерина Николаевна уже понимала, что скоро уйдет из жизни, говорила – как ты будешь без меня? Я отвечал, что ее душа переселится в нашу кошку Соньку, я обниму ее, вторую тоже к себе положу и буду греться. Сейчас так и есть», - вздыхает Роман Заятович.

За последний год до рисования руки редко доходили: нужно было поддерживать порядок в доме, заниматься огородом. Но творческих планов по-прежнему много: «Вот 80-летие справлю и за большие картины возьмусь». Художник собственными силами по специальной технологии переносит на метровые огне- и водоупорные холсты свои работы, ценные для истории города. Среди них портрет Александра Козицына на фоне заводского цеха, который когда-то был подарен его жене; здание одной из первых шахт в городе, берег деревни Мурзинки. «Зачем я это делаю? В городе сейчас строится много больших зданий, и впоследствии мне хотелось бы подарить градообразующему предприятию свои картины. Ну и, если честно, след оставить хочется, для себя и для внуков», - признается Айбулатов.

Славка, кстати, обратно в огород так и не ушел. Стоял рядом с нами и слушал истории, которые дедушка ему еще не успел поведать. Всё отмахивался: «Успеется с картошкой. Дай побуду здесь. Интересно!» 

Елена Четкова

Фото Алисы ЩЕРБАКОВОЙ